Подразумевает различные трактовки понятия гибридной войны. Единое и общепринятое определение этого термина отсутствует. Что можно почерпнуть из работ различных деятелей политической сферы? Что такое гибридная война в их понимании? Узнайте в статье.

Словосочетание hybrid warfare, переводимое с английского языка как «гибридная война», было впервые использовано в США в прошлом столетии. Под ним понималась военная стратегия, соединяющая в себе обычную и информационную войны.

Как вести гибридную войну

Ведение гибридной войны подразумевает интегрирование инструментов военного и невоенного характера в кампанию, эффективную за счет своей внезапности и инициативности. В основе гибридной войны лежит стратегия стремительного информационного, электронного, экономического и кибер-давления на противника — на характер войны указывает непосредственно слово «гибридный», синонимами которого являются такие слова, как «смешанный», «поместный».

Применение информационно-идеологических методов воздействия на часть населения, отличающуюся протестным потенциалом, дополняют скрытые военные меры (информационное противоборство, специальные военные операции).

Гибридная война: как убить государство

Существует устоявшееся понятие революции в военном деле, подразумевающее коренные изменения научно-технической базы, развивающей вооруженные силы, методы ведения борьбы, военных действий.

Тем не менее в современных условиях для ведения войны нет необходимости в революционном военном прорыве: альтернатива классическому способу разрушения противника — гибридная война. Она является уникальной организационной моделью, используемой для решения вопросов военно-политического характера. Особо привлекательна гибридная война для акторов, не желающих вести открытую войну. Вместо классического противоборства на политической арене применяется тактика гибридной войны.

Что такое гибридная война: основные стратегические положения

Инструменты, применяемые в ходе гибридной войны, отличает стратегическое планирование, четкое координирование сил, актуальное, скрытное и внезапное воздействие на противника.

На практике активно применяются:

Операции информационного характера. Их цель заключается в воздействии на органы государственного и военного аппарата. Проведение информационных операций помогает ввести противника в заблуждение, нарушить процедуры, связанные с обменом данными.

Операции психологического характера. Должны подавить морально-психологическое состояние граждан, боевой дух военных сил противника. Направлены на формирование в общественной жизни населения недоверия по отношению к власти, мотивацию их к проведению деструктивных действий.

Кибер-атаки. Позволяют вывести из строя государственную и коммерческую инфраструктуры. Применение кибернетических атак затрудняет функционирование стратегических важных объектов врага, позволяя «атакующему» заполучить несанкционированный доступ к секретной информации.

Экономическое давление. Введение санкций, прекращение инвестиций.

Диверсионно-подрывные операции. Поддержка оппозиционных движений на уровне организации, информирования и финансирования является важнейшим аспектом в стратегии гибридной войны. Ко всему прочему, такой тип войны подразумевает активное задействование протестного потенциала гражданских масс. Например, актор спонсирует группировки террористов и экстремистов, поддерживает криминальные и деструктивно-оппозиционные силы.

Гибридную войну от традиционной отличает усиленное использование внешними силами современных информационных технологий — это помогает «атакующему» исказить информацию, фальсифицировать события, распространять ложные сведения, вбрасывать в общество сфабрикованные факты.

Грязные социальные технологии применяются относительно всех сфер общественной жизни государства-противника: политической, экономической, культурной и социальной.

Как можно противостоять гибридной войне

Государство, страдающее от гибридных атак, должно предпринимать ряд усилий во имя восстановления безопасности в сфере политики, экономики и общества.

Создание организаций, деятельность которых будет способствовать проведению контргибридных военных действий.

Внедрение в государственную систему и структуру Вооруженных сил специальных подразделений, предназначенных для проведения ответных и превентивных информационных и психологических операций.

Противодействие технологиям гибридной войны и цветным революциям на национально-законодательном уровне.

Контроль медиа, распространяемых в средствах массовой информации (в том числе в социальных сетях и блогах) с целью фильтрования искаженных фактов, новостей, литературы и т. д.

Предупреждающие действия по блокированию финансовых, информационных и организационных каналов, которые принадлежат иностранным, олигархическим, радикально- и экстремистко-оппозиционным структурам.

Международное информационное сотрудничество со странами-союзниками в вопросах военного дела, экономики, информации и психологии.

Систематичная поддержка нейтрализующих операций, направленных против проводимых по отношению к государству войн.

Качество гибридной войны во многом зависит не только от технологических наработок атакующего государства — немаловажным аспектом в эффективности проводимых действий является высокий уровень развития информационных технологий, опыт работы с ними.

Гибридная война: здесь и сейчас

Политологи на вопрос о том, что такое гибридная война в современном контексте, отвечают так: явление гибридной войны имеет многомерный характер. Ее отличительным свойством является интеграция в процедуру нападения различных направлений ведения военного дела: на информационном, экономическом, политическом и социокультурном уровне — это явление проявляется комплексно.

Другими словами, международный актор действует на нескольких фронтах — это усложняет положение государства, принимающего удар, поскольку оно должно принимать ряд разнонаправленных и противодействующих атакам мер.

Актор, ведущий гибридную войну, — какой он

Безусловно, на политической арене распространены современные гибридные войны. Их отличает на первый взгляд безобидная тактика. Так называемый умный подход к ведению гибридной войны, суть которого сводится к отсутствию полномасштабных столкновений вооруженных сил и регулярных армий. Фундаментальным уровнем в проведении гибридно-военных операций является главным образом гражданский аспект. Например, цветные революции. Последние лежат в основе современных гибридных войн.

Цветные революции привлекательны «атакующему», поскольку их стратегия заключается в использовании деструктивной технологии демонтажа политического режима. Происходит смещение акцентов и противник задействует протестный потенциал населения. Второстепенную роль играют использование повстанческих и специальных сил, проведение операций скрытого характера.

Hybrid warfare: яркие представители

Что такое гибридная война, на примере политических действий существующих в настоящем времени стран объясняет политолог П.А. Цыганков. Он отмечает, что внешняя политика США и западноевропейских государств отличается «гибридностью». Новейшие вооруженные конфликты построены на идее гибридной войны. Такое поведение на международно-политической арене позволяет политическим элитам сохранять доминирующую позицию в современной и будущей мировой политике.

За методиками применения информационно-коммуникационных технологий скрываются военные системы высокоточных боевых сил американской армии. Когнитивные технологии — один из способов превращения СМИ в психотропное оружие, способное массово поразить сознания людей. Дипломатия в гибридной войне — игра, используемая для официального закрепления политической воли «атакующих». Главная цель гибридной войны: заполучить контроль над территорией определенного государства, полностью ликвидировав самостоятельность системы его внутреннего управления.

Подводя итог

Гибридная война — феномен военно-политического дела. Он включает в себя пропагандистские действия, акты разведки и шпионажа, организацию массовых беспорядков внутри страны. «Нетрадиционным» такой тип войны делает еще и политически-экономическое давление на государство в пределах международной политической арены.

В течение последних лет тема гибридной войны активно обсуждается в СМИ и на различных научных форумах. Специалисты дают разные, нередко взаимоисключающие определения этого феномена, который до сих пор так и не приобрел терминологической устойчивости и ясности.

Подобная разноголосица обусловлена, например, тем, что, по мнению некоторых российских политологов, «не существует научных критериев, которые позволили бы идентифицировать войну как гибридную или утверждать, что речь идет о революции в военном деле». А раз так, то и заниматься этой проблемой, мол, незачем. Однако практика показывает, что термины «гибридные войны» (как и «цветные революции») описывают объективные, реально существующие явления, которые оказывают заметное влияние на национальную и международную безопасность. Причем качественный эволюционный скачок этих двух феноменов пришелся на начало XXI века.

ДЕТЕРМИНАНТЫ РЕВОЛЮЦИИ В ВОЕННОМ ДЕЛЕ

Известно, что революция в военном деле связана с коренными изменениями, происходящими под влиянием научно-технического прогресса в развитии средств вооруженной борьбы, в строительстве и подготовке ВС, способах ведения войны и военных действий.

Современная революция в военном деле началась после Второй мировой войны в связи с оснащением ВС ядерным , радиоэлектронной техникой, автоматизированными системами управления и другими новыми средствами. Таким образом, детерминантами революции выступали технологические изменения.

Гибридная война ничего подобного с собой не принесла. Неоднократно отмечалось, что она не требует разработки новых систем оружия и использует то, что есть. Скорее всего она представляет собой модель, базирующуюся на более медленной эволюции, в которой технологический прогресс играет меньшую роль в сравнении с организационными, информационно-технологическими, управленческими, логистическими и некоторыми другими общими нематериальными изменениями. Таким образом, если революция в военном деле и происходит, то без резких изменений в методах и организации противостояния, которое включает невоенные и военные средства. По-видимому, современная наука только «нащупывает» критерии этого феномена, однако значимость и необходимость этой работы нельзя переоценить. Так что отсутствие революционных сдвигов еще не причина для отказа от изучения этого явления.

Более того, один из родоначальников термина «гибридная война» американский военный эксперт Ф. Хоффман утверждает, что XXI век становится веком гибридных войн, в которых противник «мгновенно и слаженно использует сложную комбинацию разрешенного оружия, партизанскую войну, терроризм и преступное поведение на поле боя, чтобы добиться политических целей». От столь масштабных и смелых прогнозов не далеко и до утверждения об очередной революции в военном деле, связанной с развитием гибридных технологий.

Пока же в результате существующей неопределенности термин «гибридная война» широко используется в научных дискуссиях, однако в открытых российских официальных документах и в выступлениях политиков и военных практически не встречается. Расплывчатость этого термина отмечают некоторые российские политологи: термин «гибридная война» «не является операциональным понятием. Это образная характеристика войны, она не содержит четких, однозначных показателей, раскрывающих ее конкретику». Далее следует вывод о том, что в военно-профессиональном дискурсе на сегодня этот термин контрпродуктивен, а «сосредоточение внимания и усилий на подготовке к гибридной войне чревато забвением инвариантных основ и принципов военной стратегии и тактики и, следовательно, не полной, односторонней подготовкой страны и армии к возможной войне».

Это верно при том понимании, что нельзя готовить страну и ВС только к гибридной войне. Именно поэтому Военная доктрина, Стратегия национальной безопасности и другие доктринальные документы России должны носить комплексный характер и учитывать всю гамму возможных конфликтов от цветной революции – гибридной войны – масштабной конвенциональной войны и вплоть до всеобщей ядерной войны.

Однако не все согласны с идеей отказа от изучения проблем, связанных с гибридизацией современных конфликтов. Так, политолог Павел Цыганков со своей стороны отмечает, что «преобладающей стала точка зрения, авторы которой считают, что гибридные войны – это совершенно новое явление», они «становятся реальностью, которую трудно отрицать и которая актуализирует потребность изучения их сути и возможностей противодействия им в отстаивании национальных интересов Российской Федерации».

Подобная разноголосица среди отечественных военных специалистов является одной из причин, по которой понятие «гибридная война» не встречается в документах стратегического планирования России. Вместе с тем наши противники под прикрытием изощренных стратегий информационной войны, с одной стороны, уже сейчас используют сам термин для надуманных обвинений России в коварстве, жестокости и использовании грязных технологий на Украине, а с другой стороны, сами планируют и осуществляют комплексные «гибридные» подрывные мероприятия против нашей страны и ее союзников по ОДКБ на Украине, на Кавказе и в Средней Азии.

В условиях использования против России широкого спектра подрывных гибридных технологий вполне реальной является перспектива превращения современной гибридной войны в особый вид конфликта, который кардинально отличается от классических и рискует трансформироваться в перманентное, крайне жестокое и нарушающее все нормы международного права разрушительное противостояние.

ЗЫБКАЯ ГРАНИЦА МЕЖДУ СОВРЕМЕННЫМИ КОНФЛИКТАМИ

В противостоянии с Россией США и НАТО делают ставку на использование базовых стратегий любого вида войн – стратегий сокрушения и измора, о которых говорил выдающийся русский военный теоретик Александр Свечин. Он отмечал, что «понятия о сокрушении и изморе распространяются не только на стратегию, но и на политику, и на экономику, и на бокс, на любое проявление борьбы и должны быть объяснены самой динамикой последней».

В этом контексте стратегии сокрушения и измора реализуются или могут быть реализованы в ходе полного спектра конфликтов современности, которые связаны между собой и образуют своеобразный многокомпонентный разрушительный тандем. Составные части тандема: цветная революция – гибридная война – конвенциональная война – война с использованием всего спектра ОМУ, включая ядерное оружие.

Цветная революция представляет собой начальный этап дестабилизации обстановки и строится на стратегии сокрушения правительства государства-жертвы: цветные революции все больше обретают форму вооруженной борьбы, разрабатываются по правилам военного искусства, при этом задействуются все имеющиеся инструменты. В первую очередь – средства информационной войны и силы спецназначения. Если сменить власть в стране не удается, то создаются условия для вооруженного противостояния с целью дальнейшего «расшатывания» неугодного правительства. Отметим, что переход к масштабному использованию военной силы представляет собой важный критерий развития военно-политической ситуации от этапа цветной революции к гибридной войне.

В целом цветные революции построены преимущественно на невоенных способах достижения политических и стратегических целей, которые в ряде случаев по своей эффективности значительно превосходят средства военные. В рамках адаптивного применения силы они дополняются мероприятиями информационного противоборства, использованием протестного потенциала населения, системой обучения боевиков и пополнения их формирований из-за рубежа, скрытым снабжением их оружием, использованием сил спецопераций и частных военных компаний.

В случае если в сжатые сроки достичь цели цветной революции не удается, на определенном этапе может быть осуществлен переход к военным мерам открытого характера, что представляет собой очередную ступень эскалации и выводит конфликт на новый опасный уровень – гибридную войну.

Границы между конфликтами достаточно расплывчатые. С одной стороны, это обеспечивает непрерывность процесса «перетекания» конфликта одного вида к другому и способствует гибкой адаптации используемых политических и военных стратегий к реалиям политических ситуаций. С другой стороны, пока недостаточно разработана система критериев, позволяющих четко определять базовые характеристики отдельных видов конфликтов (прежде всего «связки» цветной революции – гибридной и конвенциональной войны) в процессе трансформации. При этом конвенциональная война по-прежнему остается наиболее опасной формой конфликта, особенно по своим масштабам. Однако более вероятны все же конфликты иного плана – со смешанными способами ведения военных действий.

Именно к такому противостоянию с Россией готовит Запад украинские вооруженные силы. С этой целью на юго-востоке Украины создаются условия для дальнейшей эскалации насилия от гибридной к полномасштабной конвенциональной войне с применением всех современных систем оружия и военной техники. Свидетельством качественных изменений является переход к тактике диверсионно-террористических действий на российской территории. Авторы такой стратегии, похоже, недооценивают угрозу перерастания провоцируемого ими локального конфликта в широкомасштабное военное столкновение в Европе с перспективой его расширения до глобальных масштабов.

ГИБРИДНАЯ ВОЙНА ПРОТИВ РОССИИ УЖЕ ИДЕТ. И ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО…

Активизация подрывных действий Запада против России в начале 2000-х годов совпала с отказом нового российского руководства послушно следовать в фарватере политики США. До этого согласие правящих «элит» России на роль ведомой страны длительное время определяло внутреннюю и внешнюю стратегию государства в конце 80-х и в завершающем десятилетии прошлого века.

Сегодня в условиях наращивания угроз нужно уделять гораздо больше внимания многомерным конфликтам или гибридным войнам (дело не в названии), чем это делалось до сих пор. Причем подготовка страны и ее ВС к конфликту такого вида должна охватывать широкий спектр направлений и учитывать возможность трансформации гибридной войны в конвенциональную, а в дальнейшем и в войну с использованием ОМУ вплоть до применения ядерного оружия.

Именно в таком контексте в последние годы о феномене гибридной войны начинают всерьез говорить союзники России по ОДКБ. Так, реальную опасность гибридной войны отметил министр обороны Республики Беларусь генерал Андрей Равков на 4-й Московской конференции по международной безопасности в апреле 2015 года. Он подчеркнул, что «именно «гибридная война» интегрирует в своей сущности весь диапазон средств противоборства – от наиболее современных и технологичных («кибервойна» и информационное противоборство) до использования примитивных по своей природе террористических способов и тактических приемов в ведении вооруженной борьбы, увязанных по единому замыслу и целям и направленных на разрушение государства, подрыв его экономики, дестабилизацию внутренней социально-политической обстановки». Как представляется, в определении содержится достаточно четкий критерий, определяющий отличие гибридной войны от других видов конфликтов.

Развивая эту мысль, можно утверждать, что гибридная война многомерна, поскольку включает в свое пространство множество других подпространств (военное, информационное, экономическое, политическое, социокультурное и др.). У каждого из подпространств – своя структура, свои законы, терминология, сценарий развития. Многомерный характер гибридной войны обусловлен беспрецедентным сочетанием комплекса мер военного и невоенного воздействия на противника в реальном масштабе времени, разнообразие и различная природа которых обусловливает свойство своеобразной «размытости» границ между действиями регулярных сил и иррегулярным повстанческим/партизанским движением, действиями террористов, которые сопровождаются вспышками неизбирательного насилия и криминальными акциями. Отсутствие четких критериев гибридных действий в условиях носящего хаотический характер синтеза как их организации, так и применяемых средств существенно усложняет задачи прогнозирования и планирования подготовки к конфликтам такого вида. Ниже будет показано, что именно в подобных свойствах гибридной войны многие специалисты Запада видят уникальную возможность для использования этого понятия в военных исследованиях прошлых, настоящих и будущих конфликтов при стратегическом прогнозировании и планировании развития ВС.

В ФОКУСЕ ВОЕННЫХ ПРИГОТОВЛЕНИЙ США И НАТО

Пока единого мнения по вопросу о гибридной войне нет и в военных кругах США. Американские военные для описания современных многомерных операций, в которых участвуют регулярные и иррегулярные формирования, применяют информационные технологии, ведется кибервойна и используются прочие характерные для гибридной войны средства и методы, предпочитают использовать термин «операции полного спектра». В связи с этим понятие «гибридная война» практически не встречается в документах стратегического планирования ВС США.

Иной подход к проблеме будущих конфликтов в условиях сложных нетрадиционных или гибридных войн демонстрирует НАТО. С одной стороны, руководители альянса утверждают, что гибридная война сама по себе не несет ничего нового и с различными гибридными вариантами военных действий человечество встречается уже многие тысячелетия. По словам генерального секретаря альянса Й. Столтенберга, «первая известная нам гибридная война была связана с Троянским конем, таким образом, это мы уже видели».

Вместе с тем признавая, что в концепции гибридной войны мало нового, западные аналитики рассматривают ее как удобное средство для анализа прошедших, настоящих и будущих войн и выработки предметных планов.

Именно такой подход обусловил решение НАТО перейти от теоретических дискуссий по теме гибридных угроз и войн к практическому использованию концепции. На почве надуманных обвинений России в ведении гибридной войны против Украины НАТО стала первой военно-политической организацией, в которой об этом феномене заговорили на официальном уровне – на саммите в Уэльсе в 2014 году. Уже тогда Верховный главнокомандующий ОВС НАТО в Европе генерал Ф. Бридлав поднял вопрос о необходимости готовить НАТО к участию в войнах нового типа, так называемых гибридных войнах, которые включают в себя проведение широкого спектра прямых боевых действий и тайных операций, осуществляемых по единому плану вооруженными силами, партизанскими (невоенными) формированиями и включающих также действия различных гражданских компонентов.

В интересах совершенствования способности союзников противостоять новой угрозе было предложено наладить координацию между министерствами внутренних дел, привлекать силы полиции и жандармерии для пресечения нетрадиционных угроз, связанных с пропагандистскими кампаниями, кибератаками и действиями местных сепаратистов.

В дальнейшем альянс сделал проблему гибридных угроз и гибридной войны одной из центральных в своей повестке. На саммите НАТО в Варшаве в 2016 году были предприняты конкретные «шаги для обеспечения своей способности к эффективному преодолению вызовов в связи с гибридной войной, при ведении которой для достижения своих целей государственные и негосударственные субъекты применяют широкий, комплексный диапазон, сочетающий в различной конфигурации тесно взаимосвязанные обычные и нетрадиционные средства, открытые и скрытные военные, военизированные и гражданские меры. В ответ на этот вызов мы приняли стратегию и предметные планы по осуществлению, касающиеся роли НАТО в противодействии гибридной войне».

В открытом доступе текст этой стратегии не появлялся. Однако анализ достаточно обширного пласта научных исследований и документов НАТО по проблеме гибридных войн позволяет сделать некоторые предварительные заключения по подходам альянса.

В стратегии НАТО важное место отводится вопросу, как убедить правительства стран-союзниц в необходимости использовать все организационные возможности для парирования гибридных угроз и не пытаться действовать только с опорой на высокие технологии. В этом контексте подчеркивается особая роль наземных сил в гибридной войне. Одновременно считается необходимым развивать потенциал сотрудничества с невоенными акторами, оперативно выстраивать военно-гражданские отношения, предоставлять гуманитарную помощь. Таким образом, планируется использовать формат гибридной войны для своеобразной игры на повышение и понижение, применения технологий «мягкой и жесткой силы» на размытой границе между миром и войной. Такой набор средств и методов предоставляет в распоряжение государства-агрессора новые уникальные инструменты для давления на противника.

Одна из основных задач гибридной войны – удерживать уровень насилия в государстве-объекте агрессии ниже планки вмешательства существующих организаций обеспечения международной безопасности на постсоветском пространстве, таких как ООН, ОБСЕ или ОДКБ. Это, в свою очередь, требует разработки новых адаптивных концепций и организационных структур для ползучего развала и удушения государства-жертвы и собственной защиты от гибридных угроз.

ТРАНСФОРМАЦИЯ ОЦЕНОК УГРОЗ БЕЗОПАСНОСТИ НАТО

Вызовы, риски, опасности и угрозы (ВРОУ) являются ключевым, системообразующим фактором действующей стратегической концепции НАТО, а результаты анализа ВРОУ в документе «Многочисленные угрозы в будущем» представляют собой научно-практическую основу для стратегического прогнозирования и планирования военной составляющей деятельности альянса. Часть этих угроз уже перешли в категорию реальных.

По оценке аналитиков, к числу наиболее существенных относятся угрозы, связанные с изменением климата, нехваткой ресурсов и увеличением разрыва между государствами с развитой рыночной экономикой и странами, не сумевшими вписаться в процессы глобализации и инновационного развития. Трения между этими странами будут усиливаться за счет роста национализма, увеличения народонаселения в бедных регионах, что может привести к массовым и неконтролируемым миграционным потокам из этих регионов в более благополучные; угрозы, связанные с недооценкой вопросов безопасности правительствами развитых стран. Считается, что многие страны НАТО уделяют неоправданно много внимания решению внутренних проблем, в то время как пути поставок стратегического сырья находятся под угрозой или уже нарушены, активизируются действия пиратов на море, растет наркотрафик; угрозы, связанные с объединением технологически развитых стран в своеобразную глобальную сеть, на которую будет усиливаться давление со стороны менее развитых государств и авторитарных режимов в условиях повышения зависимости от доступа к жизненно важным ресурсам, усиления терроризма, экстремизма, обострения территориальных споров. И наконец, угрозы, связанные с увеличением числа государств или их союзов, использующих экономический рост и распространение технологий производства ОМУ и средств его доставки для проведения политики с позиции силы, сдерживания, обеспечения энергонезависимости и наращивания военного потенциала. В мире не будут доминировать одна или две сверхдержавы, он реально станет многополярным. Это будет происходить на фоне ослабления авторитета международных организаций, усиления националистических настроений и стремления ряда государств повысить собственный статус. Следует также отметить, что угрозы в каждой из групп носят гибридный характер, хотя этот термин в то время в документах НАТО не использовался.

В последние годы аналитики альянса уточнили географию и содержание ВРОУ, с которыми НАТО сталкивается в современных условиях. Это две группы стратегических вызовов и угроз безопасности, источники которых находятся на восточных и южных рубежах блока. Угрозы носят гибридный характер, обусловленный разными субъектами – источниками угроз, масштабами, составом и плотностью самих угроз. Приводится и определение гибридной войны, которая рассматривается как «комбинация и смесь различных средств конфликта, регулярных и иррегулярных, доминирующих на физическом и психологическом поле боя под информационным и медиаконтролем с целью уменьшения риска. Возможно развертывание тяжелого вооружения для подавления воли противника и предотвращения поддержки населением законных властей».

Объединяющим фактором для комплексов угроз считается вероятность использования на востоке и юге баллистических ракет против сил и объектов НАТО, что требует совершенствования системы ЕвроПРО. При этом, если на востоке имеет место межгосударственное противостояние, в котором альянс имеет дело с достаточно широким спектром угроз с различными характеристиками, то угрозы на юге не связаны с межгосударственными противоречиями, а спектр их заметно более узкий.

По оценке военных специалистов НАТО, для совокупности угроз на «восточном фланге» характерен изощренный, комплексный адаптивный подход к использованию силы. Умело применяется сочетание не силовых и силовых методов, включая кибервойну, информационную войну, дезинформацию, фактор неожиданности, ведение борьбы чужими руками и применение сил спецопераций. Используются политический саботаж, экономическое давление, активно ведется разведка.

От государств-членов НАТО в качестве стратегической ключевой задачи требуется своевременно вскрывать подрывные действия, направленные на дестабилизацию и раскол отдельных членов альянса и всего блока в целом. При этом решение этой задачи входит прежде всего в компетенцию национального руководства.

Угрозы на «южном фланге» НАТО принципиально отличаются от противостояния, которое развивается в межгосударственном формате на востоке. На юге стратегия НАТО нацелена на предотвращение и обеспечение защиты от угроз гражданской войны, экстремизма, терроризма, неконтролируемой миграции и распространения ОМУ. Детонаторами этих видов угроз являются недостаток продовольствия и питьевой воды, бедность, болезни, развал системы управления в ряде стран Африки. В результате, по оценке НАТО, в дуге нестабильности, которая простирается от стран Северной Африки к Центральной Азии, появилось выраженное «европейское ответвление», что требует от альянса повышения способности к незамедлительному реагированию. Важнейшими инструментами, позволяющими планировать операции с учетом специфики угроз с востока и юга, являются Силы быстрого и сверхбыстрого реагирования НАТО, предназначенные для использования по всем направлениям, откуда исходят гибридные угрозы. На южном направлении для парирования угроз предполагается дополнительно привлекать партнеров после их соответствующего оснащения и подготовки.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ НАТО И ЕС

Гибридная война предполагает дозированное использование арсеналов жесткой и мягкой силы. В этом контексте НАТО как военно-политическая организация осознает ограниченность собственных возможностей в сфере «мягкой силы», экономических санкций и гуманитарных операций. Для компенсации такого системного недостатка альянс активно привлекает ЕС в качестве союзника по противостоянию гибридным угрозам.

В рамках единой стратегии США, НАТО и ЕС намерены объединить усилия своих правительств, армий и разведок под эгидой США в рамках «всеобъемлющей межведомственной, межправительственной и международной стратегии» и максимально эффективно использовать методы «политического, экономического, военного и психологического давления с учетом того, что гибридная война представляет собой использование комбинации обычных, нерегулярных и асимметричных средств в сочетании с постоянными манипуляциями политическим и идеологическим конфликтом. Основополагающая роль в гибридных войнах отводится ВС, для чего НАТО и ЕС договорились в 2017–2018 годы углубить координацию планов военных учений по отработке задачи противодействия гибридным угрозам.

Совместные усилия США, НАТО и ЕС приносят ощутимые плоды. Потеряна (возможно, временно) Украина. Под угрозой позиции России в Сербии – единственном нашем союзнике на Балканах, где в парламенте нет ни одной партии, выступающей за союз с нашей страной. Слабо используются возможности «мягкого влияния» российских СМИ, общественных организаций, недостаточны военные, образовательные и культурные контакты. Выправление положения стоит недешево, но потери обойдутся дороже.

В этом контексте важным направлением противодействия наращиванию давления «мягкой силы» на Россию, ее союзников и партнеров должны стать скоординированные меры по созданию соответствующего «мягкого барьера» против проникновения подрывных технологий, направленных на развал и разобщение как российского общества, так и связей России с союзниками и партнерами. Задача состоит в объединении и координации усилий экспертного сообщества.

Неотложный характер такого шага определяется тем обстоятельством, что сегодня в НАТО активно ведется разработка стратегий так называемого переходного периода от относительно расплывчатой военно-политической ситуации, свойственной гибридной войне, к классической конвенциональной войне с применением всего спектра обычных вооружений. При этом пока остается за скобками возможность выхода событий из-под контроля из-за ошибочной оценки, случайного инцидента или преднамеренной эскалации, что может привести к неконтролируемому расширению масштабов конфликта.

ВЫВОДЫ ДЛЯ РОССИИ

Важнейшей составляющей стратегии сдерживания, одобренной на саммите НАТО в Варшаве, является гибридная война, которая ведется против России и государств-членов ОДКБ с целью их ослабления и развала. Особого размаха и изощренности сегодня достигли стратегии информационной войны, которые охватывают культурно-мировоззренческую сферу, вмешиваются в спорт, образовательные и культурные обмены, в деятельность религиозных организаций.

Гибридная война против России ведется уже давно, однако своего апогея она пока не достигла. Внутри страны в крупных городах и в регионах при поддержке пятой колонны усиленно укрепляются плацдармы для цветной революции, ведется подготовка к развертыванию масштабных действий по всем направлениям гибридной войны. Тревожные «звоночки» уже прозвучали из ряда центральных и южных регионов.

Кумулятивный эффект военных приготовлений и подрывных информационных технологий формирует реальную угрозу национальной безопасности российского государства.

Для структур обеспечения национальной безопасности важными организационными выводами из сложившейся угрожающей ситуации должно стать обеспечение адаптации доктринальных документов, личного состава ВС РФ и других силовых структур и техники к изменяющемуся спектру угроз и наращивание мероприятий по военной подготовке при определяющей роли разведки с опорой как на новые технологии, так и гуманитарные и культурные инструменты. Важно на государственном уровне обеспечить выверенный баланс потенциалов «жесткой и мягкой силы». Особое внимание следует уделять вопросам защиты русского языка и его изучению в России и за рубежом, особенно в исторически и культурно тяготеющих к России странах.

В этом контексте дискуссия в российском военно-научном сообществе по вопросам гибридной войны и противостояния гибридным угрозам безусловно необходима и уже сегодня создает основу для более обстоятельных оценок и рекомендаций. С учетом реальной опасности современных подрывных действий Запада в рамках создания государственной системы перспективных исследований и разработок в области науки и военных технологий следует предусмотреть создание специального центра с задачей углубленного изучения всего спектра конфликтов современности, включая цветные революции и гибридные войны, а также стратегии их сочетания с информационными войнами и технологиями управляемого хаоса.

Гибридная война против России — этот термин появился в обиходе граждан нашей страны десятилетие назад. Профессионалам он известен с 90-х годов. Происходящие события на мировой арене западные СМИ называют не иначе как гибридная война Путина против Украины. Так ли это в действительности?

В чем суть гибридной войны?

Закономерным исходом противостояния государств (блоков, коалиций) является победа. Современные технологии предоставили возможность нанести поражение без миллионных жертв на поле брани. Участие вооруженных сил – часть общей стратегии:

1. Подорвать экономику государства. Методы: санкции, эмбарго, лавирование на мировых ценах стратегического сырья и валюты;
2. Снизить дух населения и вооруженных сил. Методы: обвал внутреннего и внешнего рынка, инициация скачка инфляции, роста безработицы, террористические акты, устрашающие мероприятия и так далее;
3. Блокирование мнения мирового сообщества посредством СМИ. Монополизация международных информационных ресурсов, предоставление искаженных данных, заведомое умалчивание фактов, симуляция несуществующих событий;
4. Истощение денежных ресурсов, обвал государственного бюджета. Способ – втягивание в военный конфликт, влекущий за собой материальные затраты;
5. Подрыв доверия к действующей власти. Манипуляции общественным сознанием, поддержка радикальной оппозиции, инициирование мятежей, «цветных революций», акций протеста;
6. Иные экономические, информационные, социологические и политические составляющие.

Что такое гибридная война НАТО на поле боя?

Гибридные войны НАТО внесли изменения в классическое понимание боевых действий. Тактика обретает новые формы, отличительными особенностями которых являются:

• боевые действия происходят на территории других государств, не являющихся прямыми участниками противостояния;
• в гражданской войне участвуют подразделения, сформированные из мирных жителей (добровольческие отряды, экстремистских вооруженных формирований, живого щита из невоеннообязанных, прочее);
• курирование боевых действий консультантами НАТО;
• предоставление вооружения, припасов, обмундирования, амуниции, оборудования.

Теория ведения гибридных войн США и НАТО на внутриполитическом уровне

Получить контроль над государством, служащим плацдармом для дальнейших действий можно, если нейтрализовать действующую власть, лояльно относящуюся к государству-противнику. Взамен нужно поставить правительство, которое будет беспрекословно выполнять распоряжения даже в ущерб собственной стране.

Это значит, что стратегия гибридной войны допускает:

• импичмент президента;
• вооруженный переворот;
• свержение власти методом восстания;
• ликвидация первого руководителя страны и лиц, занимающих ключевые должности;
• вербовка руководителей оппозиции;
• подкуп парламентариев и депутатов;
• материальная поддержка радикально настроенных сил;
• прочие насильственные и ненасильственные способы снять с должностей президента и правительство.

Гибридная война – заговор между государствами против одной страны. Данный факт означает, что участниками является не только США, но и все, вошедшие в блок НАТО.

Внешнеполитическая сторона гибридной войны против России

Причины Украинской дестабилизации кроются в нежелании В.Ф. Януковича стать частью альянса. Осознание выгоды сотрудничества с Россией, понимания важности стратегического партнерства, стремление вернуть займы международному валютному фонду. Данные факторы послужили катализатором развязывания конфликта.

Это не обозначает, что война могла не произойти. Поведение Соединенных Штатов и западных партнеров говорило о том, что мировое противостояние неизбежно. Оно получило старт в последние десятилетия ХХ века. Гибридная война на территории Украины – очередной виток.

Место сражений в гибридных войнах

Определение смешанная война (гибридная) не предполагает конкретного территориального признака. Современная мировая экономика предполагает тесные связи государств, которые не граничат друг стругом. Расположение на различных континентах — также не определяющее.

Местом действия может стать любое государство, находящееся в орбите интересов Российской Федерации. Вызвав революционный конфликт, переворот, гражданскую войну или проспонсировав террористическую группировку, Соединенные Штаты могут принудить РФ к участию в решении проблемы. Данный факт означает материальные затраты, возможность выставить происходящее как вторжение, захват, установление режима или аннексией.

Современные технологии предполагают проведение гибридных войн на кибер пространстве. Блокирование информационных интернет источников, атаки на системы контроля и управления стратегическими объектами военного и гражданского значения. Ограничения на обмен технологиями и разработками. Эти факторы – рычаги давления, направленные против России.

Мировые биржи. Здесь ведутся баталии столь же ожесточенные. Снижение цен на стратегическое сырье провоцирует падение национальной валюты. Все способы повлиять на экономику государства перечислять не станем. Достаточно отметить, обороноспособность стран напрямую зависит от мирового рынка (сырьевого, валютного, производственного).

Подписание договоров о межгосударственном сотрудничестве, склонение государств на свою сторону обещаниями, займами, обманом, подкупом ключевых должностных лиц – методы снижения влияния противника на мировой арене и способы инициирования падения внутренней экономики.

Местом ведения гибридных войн является весь земной шар и околоземное космическое пространство (битва за главенствование в пределах орбиты). Сфера воздействия – любая деятельность человеческой цивилизации. В настоящий момент, Российская Федерация держит удар и способна ответить на него, не нарушая международных этических норм.

Если у вас возникли вопросы - оставляйте их в комментариях под статьей. Мы или наши посетители с радостью ответим на них

Мы рассмотрели основы теории гибридной войны и описали 7 принципов её ведения. Это занятие будет посвящено продолжению изучения теории гибридной войны. Занятие последнее, но не завершающее. Гибридная война - это отнюдь не изобретение правящего режима современной неосоветской Московии. Гибридную тактику в Древнем Риме использовали преступные банды, регулярные солдаты и нерегулярные борцы против римских легионов Веспасиана во время еврейского бунта в 66 году до нашей эры.

Примером применения гибридной силы также служит советское партизанское движение в годы Второй мировой войны. Чтобы понять, что означает гибридная война, требуется глубокое изучение причин, которые формирует гибридная сила и одновременно в которых она формируется. С точки зрения логики, гибридная сила формируется, чтобы произвести специфические влияния на поле боя прямо на вражеском комбатанте.

Формация этой силы была бы ограничена обоими доступными средствами (в утилизации этих комбатантов) имеющимися способами, в которых эти средства могли быть применены, чтобы достичь желаемых целей.
Для гибридной силы этот процесс формации отличается от обычной и нерегулярной войны. В этом ограничения и мотивации, которые управляют гибридной силой, делают саму гибридную войну, как с уникальной логикой, так и объясненной в принципах теорий.

Гибридная война, как военный термин, был впервые введен в 2007 году в США. В первоначальной трактовке этот термин описывался, как конвергенция регулярных и нерегулярных угроз, использующих простую и сложную военную технологию через децентрализованное планирование и выполнение. Просто на несколько секунд отвлечемся.

Представьте себе уровень стратегической мысли субъектов стратегии США, когда они в первоначальном варианте, применяют термин «гибридная война» на своей собственной стране.
Ибо, такого понятия и термина, как «децентрализованное планирование и выполнение» не было ни в русской императорской армии, ни в советской армии, ни в российской армии. Децентрализованное планирование - это планирование осуществляемое на уровне взвода.

Гибридная война, определение.

В 2007 году термин «гибридная угроза», как первоначальная идея, был разобран более подробно. То есть, гибридная война начали трактовать, как слияние множества энергий, от обычных и нетрадиционных сил, в соединении с терроризмом и преступным поведением. Это слияние ориентируется к желаемой общей цели через политические установки, которые одновременно и адаптивно унифицируют все элементы силы.

Государственные и негосударственные участники, на тактическом, операционном или стратегическом уровне могут проводить эту форму войны. По большому счету даже это, первоначальное определение понятия «гибридная война», объемно описывает тот метод боевых действий, которые развязал современный государственный режим Московии на востоке Украины.

В тоже время британские военные теоретики не рассматривают отличающуюся логику относительно формации и использования гибридной угрозы. По их мнению, гибридная война может проводиться нерегулярными силами, у которых есть доступ к более современному оружию и системам, обычно выставляемым регулярными силами. Этот вариант определения мы тоже можем наблюдать на примере востока Украины. Гибридная война может адаптироваться из проходящей индивидуальной кампании и превратиться в широкомасштабную войну, если для этого будут позволять обстоятельства и ресурсы.

В качестве подтверждения этим словам можно вспомнить идеологические лозунги московитов, направленные на борьбу с неким фашизмом. А также ахинею в виде эсминца "Адольф Гитлер" Правого Сектора, который вел стрельбу по Донбассу. Израильские военные теоретики описывают гибридную угрозу и гибридную войну, как метод социальной войны, которая не ограничена социальными ограничениями.

Поэтому гибридная угроза не только получает физическое преимущество через комбинацию обычных технологий и организаций с нетрадиционной тактикой. Но также получает когнитивное преимущество самой нехваткой социальных ограничений. Ибо обычные государственные силы должны придерживаться законов и обычаев ведения войны, регулируемых женевскими конвенциями.

Добавленная к этому двойному преимуществу идея, что гибридные силы оперируют как сетевая система, которая не намного более быстра, чем обычная сила, так как она опирается на народное мнение, его базу поддержки и внутренние обратные связи.

Негосударственная природа гибридной войны.

Это как раз то, что говорилось на предыдущем занятии, выраженное другими словами. Это первый и второй принципы гибридной войны. То есть состав гибридной силы, ее возможности и эффекты уникальны для собственного специфического контекста силы. А также то, что существует специфическая идеология в пределах гибридной силы, которая создает внутреннее напряжение в организации. С 2008 года теория гибридной войны в США была доработана.

Было установлено, что устанавливающие гибридную силу участники, пытаются объединить внутренние тактические эффекты успеха и информационных технологий относительно ошибок через преднамеренную эксплуатацию когнитивных и моральных доменов. Гибридная сила таким образом в состоянии сжать уровни войны, и таким образом ускорить темп и на тактическом и на стратегических уровнях в методе быстрее чем более обычный участник в состоянии осуществить тот же процесс.

В этой теоретической модели гибридный участник всегда будет получать воспринятое стратегическое преимущество перед обычным участником независимо от тактических результатов. Повторяю: Гибридная сила - это военная организация, которая использует комбинацию обычных и нетрадиционных организаций, оборудований и техник в уникальной операционной среде, предназначенной для достижения больших стратегических эффектов. Таким образом в гибридной войне гибридная сила расширяет свое идеологическое влияние через географические границы на те регионы, где центральные органы власти и безопасности слабы, чтобы противостоять проникновению.

То есть это происходит там, где имеется высокая степень уровня коррупции государства. Степень коррупции конкретного государства определяется через формулу:

Степень коррупции=Монополии+Степень принятия решений в обществе - Подотчетность и прозрачность государственного аппарата - Нравственность.

В 2009 году теория гибридной войны была еще более глубоко проанализирована. Гибридная война начала трактоваться как базовое единство когнитивных и материальных подходов в производстве эффектов.

Такое единство когнитивных и материальных доменов учитывает гибкость в стратегическом контексте, в котором "социальные правила" могут быть пересмотрены в повторяющемся процессе к преимуществу гибрида с точки зрения законности и военных норм. Получающаяся гибкость облегчает адаптацию, которая позволяет гибридной силе быстро использовать в своих интересах возможности и с точки зрения материального оборудования, и с точки зрения когнитивного влияния на среду. Это единственное определение, которое не подходит для объяснения процессов, происходящих на востоке Украины по причине отсутствия стратегов как таковых у режима современной Московии.

В результате с 2010 года гибридная угроза определяется как динамическая комбинация обычных, нерегулярных, террористических и преступных организаций и возможностей, адаптирующихся, чтобы противостоять традиционным преимуществам, что мы и наблюдаем по происходящим событиям на востоке Украины с марта 2014 года. Кроме того эти силы могут кооперировать в контексте преследования их собственных организационных общих целей.

Гибридные угрозы могут использовать технологии СМИ и их позиции в пределах политических военных и социальных инфраструктур. Гибридные угрозы творчески адаптируются, комбинируя современное оружие, управление и контроль, кибер мероприятия и тактику комбинированных вооружений, чтобы вовлечь обычные силы, когда условия будут для этого благоприятны. Подчеркиваю: на 2010 год использовалось слово "могут использовать", а с 2010 года московитская гибридная сила именно так и действовала.

Гибридная война, обобщение понятий.

После обзора доступных военных теорий и различных форм гибридной войны, уместно возвратиться к одному из наиболее уважаемых военных теоретиков войны в мире Карлу фон Клаузевицу. Чтобы посмотреть на теорию гибридной войны несколько шире. Клаузевиц определял войну как действие с применением силы, чтобы заставить нашего врага выполнить наши желания. Или навязать полное безволие, чего добивается современный московитский режим Путина. Клаузевиц теоретизировал, что окончательное выражение войны - война идеальная или абсолютная война - происходит там, где применяются все доступные ресурсы и активы для достижения желаемого конечного состояния войны.

Однако Клаузевиц указывал, что это окончательное выражение войны часто будет в противоречии с желаемыми политическими целями войны. Таким образом он обрисовал в общих чертах концепт ограниченной войны, во время которой вооруженные силы оптимизируют доступные средства, удовлетворяя ограниченным политическим целям. В результате обобщения понятия идеальной или тотальной войны, ограниченная война и военные операции, которые происходят под уровнем объявленной войны, стали принятыми обобщениями относительно войны вообще.

У этой идеи ограниченной войны с ее врожденными идеями социального ограничения и порогами военного потенциала есть само современное значение в конструкции и занятости военных организаций. Во время войны государственный участник будет действовать в соответствии с доступными и определенными средствами, частью валового внутреннего продукта. ВВП создающего к технологическим возможностям, а также к спроектированным потребностям непредвиденных обстоятельств состояния политической цели, запланированных против потенциальных противников во множестве контекстов. Чего вообще никогда не было в России вообще и в принципе на протяжении всей истории.

В результате типичная военная организация будет оптимизирована для широкого диапазона потенциальных сценариев, основанных на вероятном политическом характере. В большинстве богатых ресурсами стран, таких как США и Китай, это результирует в широкую силу, которая подготавливается к наступлению, обороне и операциям через действия в переменной шкале. Оптимизация - это не просто сокращение. Оптимизация - это доведение до определенных возможностей. А современная армия Московии до-оптимизировалась до того, что начала действовать теми же методами. что и группировка Хезболла.

В действительности эта оптимизированная сила не подготавливается к специфическому контексту, а скорее оптимизируется, чтобы лучше всего выполнить широкий спектр сценариев для получающейся занятости в меньшем количестве оптимизаций для уникального контекста. Однако, не все военные организации развиваются именно таким способом. Страны с ограниченными ресурсами или технологическими возможностями должны принять решение относительно ширины и глубины этих оптимизаций.

Эта практика может затем привести ко многим вариациям военных организаций от широких и плоских армий, прежде всего легкой пехоты, предназначенной для специфических функций, таких как контроль населения и внутреннего выживания режима, к маленьким или силам среднего размера с глубиной комбинированных вооружений. Чтобы противостоять специфическим внешним угрозам, таким как танки, ракеты или авиация противника. Вообще эти менее снабженные организации будут соответствовать обычной модели многочисленных вооруженных сил полного спектра, как например армия СССР.

Но в меньшем масштабе, как например египетская армия периода 1973 года, основанная на советском типе организационной модели. В некоторых случаях организации разовьют оптимизированные структуры вне обычных моделей. Эти нетрадиционные структуры будут оптимизированы в специфической контекстной цели, используя ресурс и возможности, которые не содержатся в обычной военной силе. Примером этому является так называемое народное ополчение Донбасса.

Наблюдатели часто именуют эти нетрадиционные организации, как ассиметричные или гибридные угрозы, которые предлагают определенные преимущества, чтобы автоматически изменить исчисление поля боя при составлении более обычной силе. Эти наблюдатели затем часто именуют получающийся конфликт как гибридную войну. Другими словами гибридная война может лучше всего быть описана как оптимизированная форма войны, которая позволяет воюющей стороне пытаться использовать все доступные ресурсы, и обычные, и нетрадиционные в уникальном культурном контексте, чтобы оказать специфическое влияние против обычного противника, что на востоке Украины с 2014 года и наблюдается.

Выпуск:

Библиографическое описание статьи для цитирования:

Позубенков П. С., Позубенков С. П. Гибридные войны в современном информационном пространстве // Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2016. – Т. 11. – С. 1121–1125..htm.

Аннотация. «Гибридная война» – это современный вид войны, которая ведётся не столько военной техникой, сколько силами политической пропаганды, террора, дезинформации и экономического давления на противника. «Гибридная война» включает также подрывную деятельность спецслужб на территории противника и различные техники искажения информации. В данной статье обобщены теоретические источники об основных элементах гибридного военного воздействия.

Текст статьи

Позубенков Сергей Петрович,магистрант ФГБОУ ВО «Пензенская ГСХА», г. Пенза

Научный руководитель –Позубенков Петр Сергеевич,к.и.н., доцент ФГБОУ ВО «Пензенская ГСХА», г. Пенза[email protected]

Гибридные войны в современном информационном пространстве

Аннотация.«Гибридная война» это современный вид войны, которая ведётся не только военной техникой, сколько силами политической пропаганды, террора, дезинформации и экономического давления на противника. «Гибридная война»включает также подрывную деятельность спецслужб на территории противника и различные техники искажения информации. В данной статье обобщенытеоретические источникиоб основных элементах гибридного военного воздействия.Ключевые слова:мировое господство, искажение информации, оппозиция, давление.

Под «гибридной войной» в политологии понимается одновременное использование в качестве театра военных действий геополитических пространств всех типов. В каждом из основанных типов геополитических пространств «гибридная война» ведется с применением институтов, ресурсов и технологий, соответствующих конкретному типу геополитических пространств. В настоящее время доминирующим геополитическим пространством является информационноидеологическое. Следовательно, для получения или сохранения мирового господства наибольшее значение имеют институты и технологии управления массовым сознанием.«Гибридная война» охватывает всё население,заполняет ниши информационного пространства, включая печатные и электронные СМИ, кибератаки, организацию семинаров, обучающих курсов с чтениемлекций для сторонников оппозиционных движений и т.п. Распространяется на самые различные сферы общественной жизни –политическую, экономическую, социальную, культурную. Ее мишень –ментальная составляющая и сама система общественной организации противника. В конечном итоге,«гибридные войны» –это не только вооруженные конфликты, не имеющие пределов во времени, пространстве или в используемых средствах. Их главное отличие в том, что они размывают границы, отделяющие войну от других форм политического, экономического или идеологического противостояния. Одной из существенных черт «гибридной войны» является пренебрежение всеми нормами морали и нравственности, использование самых грязных социальных технологий, включающих распространение слухов, ложь, клевету, искажение фактов, фальсификацию истории. Эта война втягивает в антагонизм все население и охватывает все сферы общественной жизни: политику, экономику, социальное развитие, культуру.В рамках данной стратегии США оказывают поддержку неправовым действием политической оппозиции,использующей насильственные методы свержения законной власти. Кроме того,«гибридные войны» используются ими на подрыв суверенитета государства изнутри в целях последующей их постановки под прямое внешнее управление. В большинстве случаев результатом становилось экономическое и политическое ослабление государств.«Гибридные войны» наносят существенный удар по социальной стабильности и приводят к внутриполитической напряженности. Таким образом, «гибридные войны», которые ведут США, направленына то, чтобы ослабить или разрушить «поднимающиеся» державы становящегося полицентричного мира. Не случайно под ударом оказываются такие государства, как Россия, Иран, страны БРИКС, Венесуэла. События на Украине рассматриваются не как окончание, акак первый этап, направленный на дестабилизацию обстановки в России. Велика опасность перенести это в республики Центрально –Азиатского региона, что также станет вызовом для безопасности России. Высока вероятность того, что технологии «гибридной войны» могут бытьиспользованыпротив КНР, в частности, в Синьцзян –Уйгурском автономном районе.В настоящее время США, сталкиваясь с размыванием экономического фундамента своего глобального доминирования, стремятся компенсировать это усилением давления и, как следствие, ослаблением своих конкурентов. Такая ситуация делает Соединенные Штаты заинтересованными в мировой войне. Однако на современном этапе вести мировую войну с использованием традиционных вооружений представляется чрезвычайно рискованным из–за возможностей применения оружия массового уничтожения. Взамен США реализует стратегию, направленную на развязывание серии региональных войн и политических конфликтов. В совокупности эти войны и конфликты, с точки С.Ю. Глазьева

–советника Президента, образуют«глобальную гибридную войну», в ходе которой конкуренты могут быть либо уничтожены, либо дестабилизированы и существенно ослаблены. Тем самым американцы решают свои собственные экономические задачи. На сегодняшний день можно говорить о том, что Россия стремится противодействовать односторонней интерпретации концепции данной войны. Российские СМИ указывают на то, что технологии «гибридных войн» зачастую используютименно Соединенные Штаты. В целях донесения до международного сообщества российской точки зрения в ноябре 2014 г. информационным агентством «Россия сегодня» был запущен проект «Sputnik». Особенность его состоит в том, что центры производстваинформации будут находиться и функционировать непосредственно на территории стран,принимающих данную информацию. Для ослабления своих основных конкурентов, в числе которых первое место занимают Россия и Китай, американцами активно применяется стратегия непрямых действий и технология создания «управляемого хаоса» путем организации «цветных революций». Но не только данные страны вовлечены Западом в орбиту «гибридных войн». В Колумбии и Мексике,для сохранения определенного уровня контроля нестабильности,США используют наркокартели. А в Ливии и Сирии поддерживаются силы вооруженной оппозиции. Находятся в состоянии готовности информационные ресурсы и их агентура в Грузии, Армении и на Украине для организации новых «цветных революций». Здесь в полной мере применяются все средства геополитического противоборства: экономические санкции, эмбарго, транспортные блокады, геноцид мирного населения, разрушение хозяйственной инфраструктуры, проведения террористических актов и информационных –психологических операций.

Сочетание новейших и традиционных форм, средств и методов конфронтации характерно и для гражданской войныв Донбассе. Она отвечает интересам радикальных сил в Европе иособенно, в США. Эти силы не скрывают, что нынешняя ситуация на Украине является частью геополитическогонаступления на Россию, имеющая своей главной целью ослаблениеее внутренних и международных позиций и, в конечном счете, изменение ее политического строя. Экономические санкции против России, попытки вытеснения ее с международных торговых и политических рынков, искажения истории и дискредитация решающего вклада советского народа в победу над фашизмомво Второй мировой войне представляют собой элементы мирового наступления на нашу страну, важная роль в которой придается «гибридной войне». Вероятность классической войны против России и сегодня невелика, но все по той же причине: сохранение и укрепление нашейстраной своих Вооруженных Сил и средств, в том числе ядерного потенциала, гарантирующих нанесение неприемлемого ущерба любому агрессору. Однако стремление США любой ценой сохранить мировой порядок, отвечающий ихинтересам, толкает политические элиты к использованию в борьбе против несогласных новыеформыи средства, которые выходят за рамки традиционного облика войны. Важная роль при этом придается методом, сочетающим поддержку существующих вооруженных конфликтов, идеологическую агрессию, экономические санкции, попытки политической изоляции с поиском новых внутриполитических уязвимостей, применение передовых информационных технологий и т.д. «Гибридная война» становится реальностью, которую трудно отрицать и которая актуализирует потребность изучения их сути и возможностей противодействия им в отстаивании интересов Российской Федерации.Понимание того, что война является развивающейся реальностью, привело к необходимости уточнения в конце 2014 г. некоторых положений военной доктрины России.Перемещение военных действий в информационное пространство повлекло за собой появление в военной доктрине Российской Федерации 2014 года пункта об использованием информационных и коммуникационных технологий в военнополитических целях для противодействияакциям, противоречащим международному праву, направленным против суверенитета, политической независимости, территориальной целостности государства.В доктрину добавлен пункт о тенденции смещения военных опасностей и угроз во внутреннюю сферу. Среди новых внутренних опасностей называется деятельность,направленная на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, информационное воздействие на население, в первую очередь, на молодых граждан страны, с целью подрыва исторических, духовных и патриотических традиций в области защиты Отечества.Принципиальным в новом документе остается положение о том, что Россия прибегнет к использованию военной силыдля отражения агрессии против нее и ее союзников, поддержания мира по решению Совета Безопасности ООН, а также для обеспечения защиты своих граждан, находящихся за пределами Российской Федерации, в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права.

В современный исторический период разворачивается глобальная форма консциентальной войны,т. е. процесс замещения основных ценностей массового сознания определенного общества для обеспечения его латентной управляемости извне. Консциентальная война имеет несколько форм осуществления. Среди ключевых, так называемая «археологическая война» и «переписывание истории», а также десакрализация пророков и основных постулатов мировых религий.Нельзя не видеть, что за последние 10 –15 лет активно разворачивается глобальный процесс так называемой «археологической войны», т. е. сознательное уничтожение памятников истории и культуры определенной цивилизации: зданий, произведенийискусства и письменных источников –на нескольких континентах одновременно. Уничтожение цивилизации подрывает основу функционирование данной геоцивилизации, а вместе с тем и всех соответствующих ей государств в той мере, в какой они впитали в себя ценности«материнской цивилизации». Ключевыми материнскими культурами человечества являются культуры Ближнего и Среднего Востока, Индии, Китая и Мезоамерики. Именно в эти мишени и направлены удары консциентальной войны в форме войны археологической.Так, в ходе Иракской войны были разграблены музеи Багдадаи Басры. Сожжена Национальная библиотека Ирака. Мародерство в музеях Багдада и Басры получилоследующий комментарий бывшего Министра обороны США Д. Рамсфелда: «Ирак переживает переходный период от полицейского государства к демократическому. Народ получил свободу и вправе совершать те поступки, которые считает нужным. Американские военные осознают ответственность за безопасность, однако они не намерены брать на себя функции полицейских. Между тем,Конвенция о защите культурных ценностей в ходе вооруженного конфликта (принята в Гааге 14 мая 1954 г.) запрещает (ст. 4, п.1) использование архитектурных памятников истории и культуры «в целях, которые могут привести к разрушению или повреждению этих ценностей в ходе вооруженного конфликта.В ходе «арабской весны» были разграблены Каирскиймузей древностей, музеи и сокровищницы Национального банка Ливии. Радикалы Исламского государства уничтожили древние артефакты в городах, монастырях и музеях Сирии.В ходе вооруженных конфликтов современности всегда происходит уничтожение христианских храмов и святынь. Тем самым ведется целенаправленная ликвидация материальной памяти человечества.Искажение истории Второй мировой войны является важной составной частью глобальной информационной войны, а именно, –борьбы с православной–славянской цивилизацией, как базойразвития России, основного государства данной цивилизации.В цивилизационном плане переписывание истории Второй мировой и замалчивание или искажение реальной роли России в победе над нацисткой Германией имеет целью навязать массовому сознанию восприятие нашей геоцивилизации через следующие характеристики: агрессивность, аморальность, авторитарность мышления и деятельности, цивилизационная неконкурентоспособность. Тем самым, русским отказывается в статусе великого народа, т.е. народа, вносящего ранее и вносящего ныне значительный вклад в прогрессивное развитие человечества. Следовательно, русский народ должен «слушать старших», т.е. подчиняться истинно великимевропейским народам, носителям наиболее прогрессивных принципов существования человечества. Россия должна полностью отказаться от принципов православия и коллективизма и положить в основу своего цивилизационного развития принципы либерального мировоззрения. Переписывание истории второй мировой войны призванонавязать массовому сознанию европейцев, американцев и россиян представления о русских непросто как о народе –неудачнике но, как о народе –преступнике.Основные направления переписаннойистории второй мировой, таковы:1.В развязывании войны равным образом виноваты гитлеровская Германия и СССР; нацизм и коммунизм –доктрины равновеликие в своей антигуманной сущности.2.Победителями во второй мировой войне являются США и Великобритания. Соответственно, ключевые битвы второй мировой –битва при Эль–Аламейне в Африке и при атолле Мидуэйна Тихом океане.3.Англоамериканские войска вели войну гуманно, в то время как гитлеровские и советские войска совершали множество военных преступлений.4.После второй мировой войныСССР фактически оккупировал несколько стран восточной Европы, причем,часть из них аннексировал, таким образом, присоединил к своей территории,пользуясь «правом силы». Теперь в каждой постсоциалистической и постсоветской стране обязательно есть «музей советской оккупации» с соответствующими экспонатами. Поскольку Россия являетсяюридической преемницей СССР, а также фактической продолжательницей агрессивной внешней политики СССР,(Яценюк заявил, что СССР напал на Германию и Украину), то современная Россия постоянно в различной форме проявляет свою агрессивную сущность по отношениюко всем своим соседям. Агрессия России должна быть остановлена прогрессивным глобальным миром, т.е. англосаксами и их союзниками, а для этого,прежде всего,необходимо сменить политический режим и Президента страны, который и является основным источником политического авторитаризма и политической агрессии современной России.Ведется активная «археологическая война»против памятников советским воинам во всех странах Европы:памятники разрушаются, оскверняются, в лучшем случае,переносятся из центра на окраины.Основное пропагандистское воздействие нацелено на молодежь.Именно молодое поколение, подвергающееся сегодня мощному давлению, будет являтьсяосновной массой населения большинства стран через несколько лет, и заблаговременная работа с ним позволяет формировать необходимые массовые представления в краткосрочной и среднесрочной перспективе.Искажение истории Второй мировой войны против России является прямым следствием двух основных исторических факторов.Вопервых, исчезновение СССР,как глобального центра силы, что равносильно разрушению исторических памятников в ходе «археологической войны»: исчез наглядный, материально ощущаемый победитель во Второй мировой войне. Россия, конечно, является юридической правопреемницей, но сегодня другая политическая и экономическая система, иное законодательство, иная официальная идеология. Вовторых, после поражения в «холодной войне» Россия начала выходить из состояния геополитического унижения и предпринимает конкретные шаги по возвращению статуса великой державы, в том числе, действияпо возвращению прежних исторических территорий.Важно учитывать такой социальнопсихологический фактор, как негероическое поведение стран Европы в деле сопротивления немецком фашизму. Польша сопротивлялась вторжению с 1 сентября 1939 года по 6 октября того же года. Дания 9 апреля 1940 года воевала с гитлеровскими войсками в течениеодного часа, уничтожив двух германских солдат и ранив десять, после чего король отдал приказ войскам не оказывать сопротивления. Норвегия противостояла Германии с 9 апреля по 2 мая 1940 года. Наступление нацистских войск на Францию, Бельгию, Нидерланды,Люксембург началось с 10 мая 1940 года. Люксембург сдался 11 мая, Нидерланды капитулировали 14 мая, Бельгия –26 мая, Франция держалась дольше всех и капитулировала 21 июня 1940 года. И лишь Советский Союз почти в одиночку воевал с вторгшимися в страну войсками нацисткой Германии и ее европейских союзников четыре года (22 июня 1941г.–9 мая 1945 г.) и окончил эту войну взятием Берлинаи столиц нескольких союзных Германии государств.Разрыв обозначился не только с советским периодом, но и со всей историей России, в том числе,постсоветской. Украинская элита постоянно подчеркивала это. Л.Кучма в своей книге «Украина –не Россия» обозначил национальную идентичность как негативную по отношению к России.В период правления В.Ющенко отход от России приобрел тон националистической антироссийской идеологии. Л.Кравчук заявлял в 2010г., что Украина и Россия –не партнеры. Свою роль сыграли и украинские школьные учебники истории.Политизация отношений с народом России заметна и в так называемых «войнахпамяти». Цель подобных стратегий –разрыв единого культурного пространства, деформация исторической памяти, замещение советских символов Победы в Великой отечественной войне –собственными, истинными украинскими. Среди таких действий –создание и продвижение при В. Ющенко мифологии «голодомора» как целенаправленного геноцида украинцев Советской властью. К этому же ряду отнесли манипуляции с праздничной датой 9 мая: принятиеспециального акта, объявляющего праздничным 8 мая.На Украине сформирована весьма противоречивая система национальных символов, которая все больше ориентирована на вытеснениесоветского опыта, его достижений, героев, памятных мест и дат. В то же время, на первый план выдвигаются новые герои –участники нациополитических движений, пособники фашистов. Так, например, весьма трудно объяснить, как соотносятся решения органов власти Украины, касающиеся присвоения звания Герой Украины.Наряду с известными учеными, рабочими, летчиками –испытателями, такое высокое звание было присвоено Р. Шухевичу, а затем и С. Бандере. И, несмотря на то, что при Президенте В. Януковиче эти решения были отменены судом, свою роль они сыграли. Некоторое время в школах Украины обучали по учебникам истории, подготовленнымв США, где многие события России и Украины рассматривались с позиции, которые отражали национальные интересы США, а не Украины. Пребывание Украины в составе России трактуется в некоторых учебниках, как «препятствующаякультурному и политическому развитию украинского народа» причина «отрыва от европейской цивилизации», «ликвидациинезависимой украинской государственности».

Ссылки на источники1.Бочарников,И.В. О государственной идеологии России и международные отношения.2013г.№1.С. 2227.2.Гаджиев, Д.М.Управление «цветные революции»: некоторые региональные признаки и особенности// Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2014.№3.С.7780.3.Карпович,О.Г., Манойло,А.В., Наумов,А.О. Противодействие технологиям цветных революций о молодёжной среде. Учебнометодическое пособие. М.,2015.91 с.4.Овчинников А.И. «Управляемый хаос» как основная угроза национальной безопасности России // Философия права.2014.№3.С.98101.5.Цыганков,П.А. универсальные ценности в мировой и внешней политике. М.,2012г.